КРАСНОЯРСКИЙ КРАЙ, /НИА-КРАСНОЯРСК/. В политических и экспертных кругах Киева много дней не смолкает громкий плач о якобы «несправедливо утраченном» Украиной ядерном оружии.
Эту невосполнимую утрату традиционно (но совершенно неправомерно) связывают с документом, известным как Будапештский меморандум, которому исполнилось 30 лет.
5 декабря 1994 года на саммите СБСЕ в Будапеште США, Великобритания, Россия и Украина подписали Меморандум о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия. Мне довелось быть близким свидетелем и участником связанных с этим событий. Вот мой взгляд.
Короткий текст Меморандума из 6 пунктов , ставшего необязывающим техническим дополнением к основному обязательному Договору (присоединение к ДНЯО), в Киеве клянут на чём свет стоит, обвиняя двух первых президентов страны - Леонида Кравчука и Леонида Кучму – в недомыслии и предательстве. Утверждается, что роковой Меморандум будто бы непоправимо подорвал безопасность Украины, лишив её единственной реальной гарантии от внешних угроз в виде ядерного оружия. Распространяются мечтательные утверждения, что независимая Украина могла бы тогда оказаться собственником ядерного оружия, поддерживать его работоспособность, модернизировать и тем самым играть роль глобальной военной сверхдержавы. Дескать, вся история современной Украины могла бы тогда пойти совсем по-другому.
Рискнём со знанием дела утверждать обратное. Крайне наивно заявлять, что Украина когда-либо хоть на день обладала «третьим по величине в мире ядерным арсеналом». Этого просто не было. Далеко не всё, что оказалось на административной территории Украины по состоянию на декабрь 1991 года , в ночь сошедшей независимости автоматически обратилось в собственность новорожденного государства. И такое чудесное превращение было совершенно невозможным в отношении ядерного оружия. На территории Украины ситуативно оказалось советское ядерное оружие, учтённое в нескольких серьёзных международных договорах, включая ДНЯО, именно как советское. И запрещённое к произвольному распространению. С приложением детальных реестров.
Права собственности, обязательства и ответственность за советское наследие были признаны за Россией (по активам и пассивам). Все переговоры с Украиной, Белоруссией и Казахстаном по поводу советского ядерного наследия велись исключительно по поводу того, как эти носители и боеголовки следует перемещать в Россию и/или утилизировать.
За Украиной никто и никогда не признавал никаких прав на советское ядерное наследие. Какие бы односторонние претензии по этому поводу сгоряча ни заявлялись Киевом, они неизменно отвергались. Попытки завладеть ядерным арсеналом и на этом скачке «запановать», вполне вероятно, могли быть тогда пресечены короткой российско-американской гуманитарной спецоперацией. Но необходимости в столь радикальных шагах не возникло.
Пресловутый Меморандум был совсем не первым, далеко не единственным и вовсе не главным документом, юридически определявшим судьбу советского ядерного наследия.
Вот короткий перечень обязывающих документов по данному поводу.
В 1992-1994 годах с территории Украины были вывезены и затем утилизированы все тактические ядерные боеприпасы и все ядерные боеголовки к стратегическим ракетам. В декабре 1994 года Украина присоединялась к ДНЯО, уже будучи по факту безъядерным государством. Страна была обречена на безъядерный статус безальтернативно. Что никак не закрывало Киеву путь к гарантиям безопасности.
Настоящей гарантией безопасности для Украины мог служить только принцип «ноль проблем с соседями», подробно расшифрованный в Договоре о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве с Россией (Киев, 31 мая 1997 г. ). Держаться за него надо было всеми силами. Но не смогли.
Придётся возвращаться к основам, пройдя трагический путь испытаний и потерь.
Сергей Станкевич, политолог.
